Дети моря

Черная жемчужина

под осуждающим взглядом неба, на бездонной глади моря,

где ураганы роковые перешептываются с водоворотами,

где воет ветер, и темнеют небеса, предвещая горе,

спит русалка, согреваемая ада воротами.

и никогда боле дно морское не познает ангельской песни света,

ведь погибло сердце чистейшее, утонуло в океане печали,

когда узнала русалка, что чувства - запах пороха и холод стилета.

просыпайся! всплывай! окинь мир ненавистный взглядом из стали!

ты вернешь свои чувства, перенеся из моря на сушу свой ад.

заберешь свое по праву

и размоешь ураганом,

тьмой окутав, променад.

Вода

затеряюсь в воде лабиринта

труб органных гнилых водостоков

после жаркого солнца удара

вместе с паром взлечу ближе к богу

разрыдаюсь дождём безутешным

вместе с тучей шагая к востоку

для вас стану живительной влагой

или капелькой трупного сока

волн жестоких крутые курганы

разбивают людские остроги

наша жизнь это дар океана

не подвластны его нам чертоги

Круги на воде

не пугает ни слово, ни мнение

злого бога, забывшего стыд.

как стрелу, как искру, как знамение

я оставлю прощальный свой стих.

поднимусь я на мост губительный,

чтоб тревоги и страхи унять;

и обнимет меня снисходительно

лбом разбитая водная гладь.

но меня не забудут живущие,

вспоминать будут словом, стихом.

я вернусь к тебе, тихо и нежно,

на воде одиноким кругом.

Потоп

на костях моих порча гниения.

руки прочь! я вас всех заражу!

забывая слова и сомнения,

словно в воду, в глаза вам гляжу...

посерели зрачки от потоков

горьких слез, что струились ручьем.

сладость яда глотнул ненароком,

стал свободным от жизни трудов.

не кидайтесь в один гроб со мною!

хоть раз в жизни хочу отдохнуть!

не в горячих объятиях Ноя,

а в потопа глубинах тонуть...

пусть оближет жестокость течения

тел изгибы без чувств и любви.

подарите мне чувство забвения

в допотопного мира крови...

Сирена

закат. а на лицо удушливой волною

нахлынули смущение, стыд и страх.

песок на пляже пропитался болью;

в нем горечь слов, раскиданных в сердцах.

любви конец. её остатки - в реках соли,

струящейся из ясных светлых глаз.

бокал разбит. зачем? ему на зло ли?

осколки впились в кожу на ногах.

терпеть больше не выход...

с неё хватит...

она не ждёт, пока он скроется в волнах.

последний его выдох впился в её платье.

кровь на руках. и пустота в глазах...

рассвет. густой манящей мглою

укрыта моря ледяного синева.

прилив. и нежный плеск прибоя

шлифует грани давно битого стекла.

души скорбящей вопль превратился в песню.

она даже не вспомнит, для кого поёт.

пощады к морякам не ведает сирена,

но вот сестру из пасти волн всегда спасёт.

Омут

повали меня резко навзничь

в каменистое лоно реки,

пусть потоки холодные колко

прижигают раны любви.

подо льдом сквозь бурлящие воды

унесёт нас течение прочь,

гулкий рокот заглушит невзгоды -

их один я забыть бы не смог.

водопады, крутые пороги

не страшны мне - ныряю ко дну!

как давно мы не виделись, милый,

вижу так, будто все наяву!

режу путы, рву цепи, оковы;

вверх за светом тянусь я рукой.

у поверхности лишь понимаю:

сам себя я тяну за собой!

хватит прятаться в омуте, милый,

подними свои чувства со дна.

ты воспрянь и лети, сизокрылый!

жизнь одна и для счастья дана...

Реинкарнация

мёртвой кожи кору прожигая,

проведу я по шрамам рукой.

это метки стеклянного неба,

разбитого вдребезги мной.

перестану тянуться я к солнцу -

не хочу обжигаться об свет,

ведь луны мне близко свечение -

я поймаю из стали букет.

промокну ядовитые слезы

прошлогодней прелой листвой,

и распустятся стали бутоны,

хоть и ел их дождь проливной.

и развеется дым в одночасье,

больше бремя не нужно нести.

поцелуй садовницы-мойры

наконец мне помог расцвести.